Чем отличается современная «коммуналка» от подобной квартиры сто лет назад? Как возник данный тип жилья и чем он был особенно выгоден советской власти? Насколько странные формы принимает идея справедливости в современных коммунальных квартирах и что такое «параноид жилья»? Наконец, как сохранить свою индивидуальность в пространстве с чужими правилами? Разбираемся вместе с «Моноклер».

Прообраз коммунального жилья возник в конце XVIII века. Историки утверждают, что в то время сдавать жилплощадь сразу нескольким семьям было выгоднее. Поэтому одна большая квартира превращалась в несколько арендных участков: это могли быть отдельные комнаты или помещения, разбитые всевозможными перегородками и занавесками на так называемые «углы». Такой тип съёмного жилья просуществовал довольно долго. Известно, что в начале XX века во время жизни в Петербурге художник Марк Шагал был вынужден арендовать именно такую площадь:

«Снять комнату было мне не по карману, приходилось довольствоваться углами.

Даже своей кровати у меня не было. Я делил постель с одним мастеровым. Этот работяга с угольно-черными усами был просто ангелом.

Из деликатности он забивался к самой стенке, чтобы оставить мне побольше места», – пишет он в своей автобиографической книге «Моя жизнь».

Однако наибольшее распространение коммунальное жилье получило после революции в результате насильственных «уплотнений». Тогда, согласно указу В.И. Ленина, советская власть принудительно вселяла рабочих и нуждающихся в просторные квартиры богатых горожан. В 1917 году к таким квартирам относили те, в которых количество комнат равнялось или превышало число жильцов. В один момент в малонаселенных помещениях вместо одной стали проживать до десяти и более семей. Более того, работоспособных подростков и пенсионеров из богатых слоев общества могли принудить к обязательным общественным работам. Так, согласно указу вождя от 1917 года, они должны были следить за правильным распределением продуктов для всего населения квартиры.

С этого момента коммунальная квартира становится крайне популярным типом жилья. На одной, хотя и очень просторной, жилплощади могли умещаться десятки человек. Иметь свою отдельную комнату стало практически непозволительным. Ютящиеся по углам семьи пользовались одним общественным пространством – общей кухней, ванной и туалетом.

Интересно, что норма квадратных метров на человека постоянно снижалась. Если в 1919 году считалось, что личности достаточно 9 квадратных метров, то к 1927 году этот норматив снизился до 5,7 квадратов. При этом, если комната отдельного человека оказывалась больше, тот обязан был заявить об этом и найти себе соседа в течение двух недель. Если гражданин не укладывался в срок, то к нему могли подселить совершенно постороннего человека.

Историки замечают, что советская власть быстро поняла выгоду от коммунальных квартир – каждый из жителей был на виду. Именно в это время огромное количество доносов являлись «соседскими». Иногда граждане действительно сдавали диссидентов, а порой просто использовали форму доноса как удобный способ избавления от неугодных жильцов. В частности, о подобных случаях можно прочесть в книге С. Алексиевич «Время секонд хэнд».

Читайте также:

Советская власть рухнула, но «коммуналки» остались. Сегодня абсолютной столицей по коммунальным квартирам является Санкт-Петербург. Только по официальной статистике, сейчас в таких помещениях проживает более полумиллиона человек.

После приватизации многие владельцы отдельных комнат по-прежнему делят общее пространство с чужими, порой часто меняющимися арендодателями. В центре Петербурга до сих пор живы семи- и даже десятикомнатные коммунальные квартиры. В каждой из комнат может проживать как один человек, так и целая семья. Все эти люди, совершенно разные по профессии, привычкам и социальному статусу, каждое утро встречаются на общей кухне и пользуются общей ванной.

Исследователи говорят о том, что для новичка жизнь в коммунальной квартире требует определенной психологической адаптации. Это место, в котором и сегодня все личное и индивидуальное начинается и заканчивается за порогом комнаты. А вне ее начинается общественное пространство, бал, в котором правит определенный набор правил.

Кандидат исторических наук, профессор факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Илья Утехин в своем цикле лекций «Антропология коммуналки» замечает, что важнейшим моментом коммунального взаимодействия является справедливость, которая, например, выражается в графиках уборки или счетах за электроэнергию. Именно поэтому вынужденные находиться в одном пространстве люди пытаются урегулировать свою жизнь с помощью всевозможных табличек, записок и памяток, которые сегодня нередко можно увидеть в петербургских «общежитиях».

«Дамы и господа, просьба не вывешивать на веревки предметы нижнего туалета, трусы и прочее. Можно сушить в комнате на трубах и батареях. У нас не рабочее общежитие и не колхоз, а квартира в центре Санкт-Петербурга», – гласит правило, найденное исследователем в одной из коммунальных квартир.

Период адаптации проходит совершенно по-разному: кто-то влюбляется в особенную атмосферу «коммуналок», кто-то быстро устает от мелькающей череды малознакомых лиц.

Не секрет, что во многих коммунальных квартирах время от времени атмосферу накаляют бытовые конфликты, которые происходят от невозможности договориться. При постоянной обостренной вражде с соседями человеку может казаться, что те желают ему навредить – обокрасть, намеренно испачкать его вещи, подслушивать под дверью, сплетничать, вторгаться в личную жизнь, избегать общих правил. При этом на самом деле реальность может сильно отличаться от возникших на нервной почве домыслов.

Илья Утехин отмечает:

«Вообще, в обычном, а не патологическом коммунальном быту довольно много навесных замков: человек, живущий в коммунальной квартире, все время ждет от окружающих, что они что-то у него украдут или нанесут ему какой-то иной вред. То есть логика, которой руководствуется нормальный человек, оказавшийся в ситуации коммунальной квартиры, ничем не отличается от логики человека, страдающего параноидом жилья ⓘ Психическим расстройством, при котором личность уверена, что ее окружение постоянно причиняет ей вред. — Прим.ред. ».

Почему же сегодня, несмотря на такое количество трудностей, так много людей предпочитает заселяться в коммунальные квартиры? Безусловно, основным фактором остается экономический: цена аренды комнаты в коммунальной квартире, как правило, значительно дешевле аренды любого другого жилья. Однако есть и другие причины.

В отличие от коммунальных квартир советского времени, для которых характерно тотальное вмешательство в личную жизнь, частая невозможность выбора другого жилья и соседей, отсутствие перспективы переезда, перенаселенность пространства, современные «коммуналки» зачастую не подразумевают глобального стресса. В мире, ориентированном на индивидуальность, жители пытаются дистанцироваться друг от друга настолько, насколько это возможно. Зачастую их не связывает ничего, кроме пресловутых табличек с правилами, что позволяет более свободно выражать свою индивидуальность.

К ещё одной причине можно отнести эстетический фактор. Особенно это характерно для Северной столицы. На сегодняшний день большинство коммунальных квартир в Петербурге расположены в центре города, в старинных домах, имеющих столетнюю историю и являющихся памятниками архитектуры. Их стены пережили дореволюционный период, приход советской власти, блокаду и времена перестройки. Во многих домах сохранились старая планировка и интерьер: в отдельных комнатах можно встретить печи и камины, несущие сегодня чисто декоративную функцию, высокие потолки позволяют превращать помещение в двухэтажное с помощью дополнительных надстроек, в некоторых парадных сохранилась лепнина, а на фасадах зданий – многочисленные барельефы. Безусловно, ветхость таких зданий иногда создает определенные проблемы. Однако по мнению градозащитников, именно благодаря тому, что жители коммунальных квартир, как правило, не заботятся о ремонте общественных мест, здания продолжают сохранять свою аутентичность и наполнять жизнь живущих в них людей совершенно особым колоритом повседневности.

Обложка: фрагмент картины «Битва Масленицы и Поста», Питер Брейгель Старший, 1559 г.

Коммунальная сделка: что нужно знать перед покупкой комнаты в квартире

Купить комнату в коммуналке - дешево и просто, однако процесс последующей продажи может затянуться

Коммунальных квартир в Москве осталось относительно немного — около 4% от жилого фонда Москвы. Однако они пользуются спросом как одни из самых бюджетных вариантов для покупки первого жилья в столице или для разъезда с родственниками.

Комната — объект специфический, со сложной технологией продажи. Купить ее несложно, но процесс последующей продажи может оказаться долгим и непростым. «РБК-Недвижимость» расспросила экспертов рынка о предложениях и ценах на московские комнаты, а также о том, какие сложности могут возникнуть при сделках с такими объектами.

Предложение комнат в Москве

Большая часть коммунальных квартир сосредоточена уже не в историческом центре, где процесс расселения коммуналок начался в 1990-е и близок к завершению, а в бывших рабочих районах юга и востока Москвы. По данным ЦИАН, больше всего комнат в реализации сейчас находится в муниципальных районах Бирюлево Восточное, Текстильщики, Лефортово, Южнопортовый, Орехово-Борисово Южное. Эти коммуналки появились в советское время как жилье для сотрудников крупных промышленных и транспортных предприятий.

Объявления о продаже комнат составляют 2,5% от общего предложения на московском вторичном рынке. Доля таких объектов начала снижаться, поскольку коммунальные квартиры постепенно уходят в прошлое, и случаи, когда хозяева полноценной квартиры решают продавать ее по частям, стали редкостью.

«Наоборот, набирает обороты тенденция, когда собственники комнат продают коммунальную квартиру целиком с последующим разделом денег, — рассказал директор федеральной риелторской компании «Этажи» Евгений Затонский. — В ближайшие два-три года это может привести к снижению количества предложений. Но комнаты как вид вряд ли исчезнут полностью — ведь не у всех есть возможность купить квартиру. А комната — самый доступный способ получить собственное жилье».

Кто покупает жилье в коммуналках

Спрос на комнаты есть, отмечают риелторы. Чаще всего их покупают либо приезжие, которым нужно закрепиться в Москве, но нет средств на квартиру, либо московские семьи, которые разъезжаются.

«Основная целевая аудитория покупателей — те, кому не хватает на однокомнатную квартиру, но нужно решить жилищный вопрос сразу и именно в этом районе столицы, — рассказал руководитель аналитического центра ЦИАН Алексей Попов. — Для них аргументы, связанные с возможностью купить студию в новостройке в другом районе, как правило, не актуальны. Да и уровень цен на комнаты все же на 20-25% ниже, чем на самые доступные студии в апартаментных комплексах».

Сценарий, когда квартира покупается не сразу, а отдельными комнатами, сейчас уже мало распространен, отмечает эксперт. Самые интересные многокомнатные коммуналки в центре уже давно раскуплены и превращены в дорогие квартиры для обеспеченных москвичей (в то, чем они, собственно, и являлись при строительстве доходных домов в начале ХХ века).

По какой цене можно купить комнату

Средняя цена комнаты в Москве составляет 3,05 млн руб. Разброс цен на этом рынке меньше, чем среди полноценных квартир. Самые дорогие комнаты предлагаются в доходных домах в пределах Садового кольца (до 15 млн руб. в арбатских переулках), а самые дешевые лоты — в Новой Москве по цене 0,9 млн руб.

Стоимость комнат в Москве​

Кол-во комнат Квартира Стоимость/млн руб.
1 Двухкомнатная 3,02
1 Трехкомнатная 2,69
1 Четырехкомнатная 2,84
2 Трехкомнатная 4,81
2 Четырехкомнатная 5,43

Таблица: ЦИАН

«Динамика цен на рынке комнат соответствует изменениям на вторичном рынке в целом, — рассказал Алексей Попов, — С 2014 года они подешевели в среднем на 10-12%. В последние несколько кварталов снижение цен предложения прекратилось».

Цена комнаты зависит от нескольких факторов: площади и состояния комнаты, района, количества комнат в квартире, состояния мест общего пользования, идет дом под реновацию или нет.

«Цена на комнаты также зависит от общей ценовой политики по рынку недвижимости и ситуации в целом, — отметил ведущий менеджер департамента вторичного жилья агентства недвижимости «Азбука жилья» Александр Лунин. — Хотя, если сравнивать по общему рынку недвижимости Москвы, у комнат коэффициент падения цены по году будет чуть меньше в 2018 году, чем по рынку в целом, и составит ориентировочно 3-5%».

Что вы покупаете

В одной коммунальной квартире часть комнат может находиться в собственности у жильцов, другая часть — принадлежать государству. В «государственной» части люди могут жить на основании договора социального найма. Остальные помещения — кухня, санузел, коридор, кладовые, балконы и лоджии — принадлежат хозяевам на правах общей долевой собственности.

«У некоторых есть ложное убеждение, что это имущество принадлежит «всем поровну», — рассказал Евгений Затонский. — На самом деле это не так: у собственников в общем имуществе есть своя доля, причем ее размер зависит от размера комнаты. Чем больше ваша комната, тем большая площадь общего имущества вам принадлежит. А это значит, что в содержание этого имущества вы должны вкладываться больше, в том числе финансово».


Правила продажи комнат

Собственники других комнат в коммунальной квартире имеют преимущественное право покупки отчуждаемой доли в порядке и на условиях, предусмотренных Гражданским кодексом РФ.

«Для соблюдения прав этих собственников продавец комнаты должен им направить специальное извещение, — рассказала управляющий партнер «Миэль-Сеть офисов недвижимости» Марина Толстик. — Такое извещение — это документ, в нем указана цена и условия, на которых продается комната. А владельцы других комнат в коммунальной квартире могут приобрести продаваемую комнату на этих условиях».

Если какие-то комнаты в коммунальной квартире находятся в муниципальной собственности (не приватизированы), то уведомление о продаже нужно направить в соответствующий орган исполнительной власти, осуществляющий правомочия собственника жилого фонда (в Москве это департамент городского имущества).

Если в течение месяца никто из собственников других комнат не купит продаваемую комнату по назначенной продавцом цене, то ее можно продать любому другому лицу. Свой отказ соседи могут заверить у нотариуса или при регистрации сделки и права собственности в регистрационной палате. Если собственником комнаты является несовершеннолетний, то его отказ можно получить только с разрешения органов опеки и попечительства.

«При отказе других собственников от приобретения комнаты продавать третьим лицам ее можно только по стоимости не ниже той, по которой он предлагал ее выкупить соседям. В противном случае договор купли-продажи может быть расторгнут по иску владельцев других комнат», — отметил Евгений Затонский.

Правило о преимущественной покупке не работает, если комната будет продана одному из соседей-собственников по коммунальной квартире, то есть в этом случае не нужно предлагать выкуп комнаты остальным соседям.

Сложности с продажей

В реальной жизни сложности с продажей комнаты могут возникнуть уже на этапе уведомления собственников коммунальной квартиры. Первая проблема — поиск самих соседей, на который порой уходит очень много времени. Нередки случаи, когда другие собственники не проживают в коммунальной квартире и продавцу комнаты неизвестно их местонахождение.

«В этом случае письменное уведомление нужно направлять либо по последнему известному адресу соседа-собственника, либо по месту нахождения его комнаты, то есть на адрес той же коммунальной квартиры, — рассказала руководитель юридической службы «Инком-Недвижимость» Светлана Краснова. — Предпринять такой шаг необходимо, поскольку при нарушении преимущественного права покупки собственники других комнат вправе в течение трех месяцев потребовать через суд перевода на себя прав и обязанностей покупателя».

Бывают ситуации, когда продавец не знает владельца другой комнаты — например, если после смерти прежнего соседа-собственника его наследники не зарегистрировали в ЕГРН свои наследственные права.


Фото: Марина Круглякова/ТАСС

«В этом случае продавцу сложно понять, кого же нужно уведомлять о продаже комнаты. Хорошо, если удастся найти нотариуса, открывшего наследственное дело, и с его помощью разыскать наследников», — отметила Светлана Краснова.

Часты также ситуации, когда собственники остальных комнат умышленно препятствуют соседям, занимающимся продажей. Юристы «Инком-Недвижимости» рассказали, что некоторые соседи саботируют процесс продажи, срывают просмотр комнаты потенциальным покупателем, затягивают подготовку к сделке или даже пытаются ее предотвратить. Например, они могут игнорировать направляемые им уведомления или уклоняться от их получения. Могут формально согласиться на выкуп комнаты, а в дальнейшем затеять переписку с продавцом по согласованию условий сделки, чтобы в конечном счете под разными предлогами на сделку так и не выйти. Некоторые недобросовестные соседи иногда просят других людей (например, родственников) получить за них уведомления, чтобы потом доказывать отсутствие надлежащего извещения о продаже комнаты.

Причины для таких действий могут быть самые разные. Например, другие владельцы комнат могут считать цену завышенной и рассчитывают выкупить комнату дешевле. Или же соседей устраивает, что остальные комнаты пустуют (если владельцы живут в других местах) и места общего пользования фактически полностью находятся в их распоряжении. Продажа соседских комнат грозит им новыми жильцами, с которыми все-таки придется делить жилплощадь.

Эксперты советуют в таких случаях запастись терпением и добиваться от соседей необходимых отказов либо согласия на покупку, а все документы по возможности заверять нотариально. Либо можно обратиться к опытным риелторам или юристам, которые возьмут эти хлопоты на себя.

Коммунальные квартиры – явление в нашей стране и по сей день не изжитое. Более того, коммуналка в ее худшем варианте – бараке – сохраняется сегодня в некоторых бывших промышленных городах и поселках городского типа.

Коммуналка как явление

Возьмем на предмет исследования коммуналку в ее раннем советском понимании, когда:
«Все жили вровень, скромно так:
система коридорная,
на тридцать восемь комнаток
всего одна уборная»…
И в варианте классическом, когда уже в так называемой сталинской коммунальной квартире проживало обычно от 3 до 7 семей.
Конечно, практически одно жилье на 38 семей (или чуть меньше, поскольку одному хозяину могло принадлежать и две комнатки) – это круто. Такие «многоместные» коммуналки располагалась в доходных домах и особняках дореволюционной постройки, слегка подкорректированных реконструкцией и возведением дополнительных перегородок в залах и гостиных ради увеличения количества комнат. По крайней мере, коммуналка о которой упоминает Высоцкий, проживающий в малолетстве в Москве по улице 1-й Мещанской, наверняка находилась в одном из таких доходных домов, коими была застроена практически вся улица…

Отступление первое



Я очень хорошо помню такую коммуналку. Она была на первом этаже нашего Z-образного дома по улице Восстания в Ленинском тогда еще районе. Дом был, кажется, на балансе Вертолетного завода, и жили в доме преимущественно рабочие и служащие этого крупнейшего в городе предприятия.
В коммуналке этой жило четыре семьи. Наша семья жила рядом: в однокомнатной сталинке. Квартира у нас была большая, с огромной прихожей, в которой стоял отцов мотоцикл «Иж». Жило нас в квартире четверо: родители, мать отца и я. А в коммуналке, куда я заходил как к себе домой, поскольку дверь запиралась только на ночь, был длинный коридор, упирающийся в две двери: в туалет и в ванную.
По левую сторону коридора было три двери. За одной жил мой одногодок и однокашник Вовка Герасимов, за другой – Вовка Черников. Тоже мой приятель, на год старше меня. Третья дверь в самом конце коридора вела на огромную общую кухню.
По правой стороне коридора было две двери. За одной проживала одинокая дама, еще не старая, красивая до невероятия и ходившая в шелках. Была она, кажется, из «бывших». Или, скорее, из детей тех, кто не успел свалить после революции в Париж.
Вторая дверь, в конце коридора, вела в квартиру Вовки Полякова, тоже старше меня на год или два. Вроде бы у него была сестра, но девчонки меня в то время не интересовали.
Таким образом, в коммуналке проживало сразу три Вовки. Я и они – вот вам и дворовая хоккейная команда…

Все началось с декрета ВЦИК от августа 1918 года, отменяющего частную собственность на недвижимость в городах. В пустующие и вычищенные от «белогвардейских элементов» квартиры, равно как в заселенные «буржуями» стали подселять по наскоро выданным ордерам крестьян и пролетариев, причем, по несколько семей враз. Процесс уплотнения пошел так широко, что абсолютное большинство многокомнатных квартир доходных домов и особняков стали коммунальными. Одну-две комнаты занимал с семьей бывший чиновник какого-либо ведомства, не замеченный в контрреволюционных деяниях, а в остальные пять комнат въехали пять семей из деревень, пригородов или городских рабочих бараков. Кухня и санузел были, естественно, общими.
Чистый сортир и ванную многие подселенцы видели впервые, а поскольку это не свое, а чужое, то и отношение было соответствующим. К тому же квартирная плата в те времена не бралась. Зачем же бережно относиться к тому, что ничего не стоит? И вскоре квартиры превращались в загаженные квадратные метры, а кухня – в грязный и вонючий тараканий рассадник. Каково было прежним хозяевам проживать с такими подселенцами – о том лучше умолчать. Отдельные квартиры сохранили за собой лишь известные доктора, практикующие на дому, вроде профессора Преображенского из «Собачьего сердца», знаменитые на весь мир ученые, крупные чиновники и спецы, принявшие сторону советской власти и ставшие «ответственными работниками». Да и то, чтобы к ним не пришли «уплотнители» из домового комитета, например, в лице председателя домового комитета товарища Швондера, товарища Вяземской, переодетой мужчиной, товарищей Петрухина и Жаровкина, требовалась «окончательная бумажка, фактическая, настоящая… броня!»…


Словом, запущенный процесс превращения многокомнатных квартир в коммуналки, особенно в крупных городах, население которых росло за счет беженцев, фронтовиков, переселенцев из сел и деревень, пошел. И как результат:
- грязь в общем коридоре;
- зловонные туалеты;
- засоренная канализация;
- исцарапанные ванные (если таковые имелись);
- отбитая керамическая плитка и выщербленный паркет;
- выбитые окна, заколоченные фанерой;
- разбитые гранитные (!) лестницы подъезда и т. д.
"– Боже, пропал дом. Что будет с паровым отоплением!", – провидчески сокрушался профессор Преображенский...
Дома, выстроенные в 80-90-е годы 19 столетия, стены которых не брали разрушительные чугунные «бабы», пришли в такую ветхость и негодность, что их в 30-е годы начали сносить. И сносили буквально до хрущевского времени. Снесли в 1955 году и дом с коммунальными квартирами на 1-й Мещанской, где жили родители Володи Высоцкого и он сам. Поскольку ремонту дом не подлежал…

30-е и 40-е годы особых изменений в коммунальное житие не внесли. Разве что жители коммуналок стали находить общий язык, как-то притерлись друг к другу и притерпелись к кухонным ароматам кислых щей, прогорклой каши и жареной на машинном масле рыбы. И привыкли к наволочкам, трусам, подштанникам, лифчикам и рейтузам, развешенным на той же кухне после стирки. Именно в коммуналках выковался новый тип человека, которому любые трудности и неудобства были нипочем. Он был бесхитростен и часто наивен (и то, и другое – хорошо), и вся его жизнь была на виду, включая семейные отношения, нижнее белье и продукты, которыми он питался.
«Вороньих слободок», в одной из которых жил писатель Евгений Петров и которую он и Илья Ильф описали в романе «Золотой теленок», становилось все меньше. Зато все больше появлялось коммунальных квартир, где люди жили единой семьей, переплетаясь чаяниями, интересами и даже судьбами. Ссорились, конечно, затем мирились, снова ссорились… Потом, сидя за одним столом на кухне, в коридоре или в самой большой комнате – а стол устраивался вскладчину или сообща, у кого что есть – отмечали праздники, свадьбы, дни рождений. Пили. Пели. Играли на гармошке. Смеялись и плакали. У всех на виду. И в этом была удивительная простота, наверное, странная, если смотреть сегодняшними глазами, но такая русская и понятная. Когда не нужно больше того, что есть. И не потому, что не хочется еще чего-то иметь. А потому, что все нужное для жизни – есть…

Вот так и получилось, что коммуналка, как явление послереволюционного устройства быта, которое задумывалось, как временное, с течением этого самого времени превратилось в общее и понятное для многих советских людей мироустройство. Которое в свою очередь на целые десятилетия определило быт советских граждан, став неотъемлемой частью городской субкультуры.

Сталинские коммуналки



Это была классика коммунального проживания, которую еще помнят советские люди старшего возраста. Как уже было сказано, в сталинских коммуналках проживало чаще всего 3-7 семей согласно наличию комнат.
В домах-сталинках коммунальных многокомнатных квартир было несколько. Их можно было сразу признать по наличию нескольких кнопок звонков у входной двери иногда с надписями фамилий, иногда с указаниями кому сколько раз звонить.


Счетчиков электроэнергии тоже было несколько по числу квартир. Было несколько умывальников, но не по числу живущих семей, а по числу подводок воды. Семейные керосинки сменили газовые плиты, которых опять-таки не хватало на все проживающие в квартире семьи, и готовка на них происходила поочередно. Чего хватало, так это кухонных столов: по одному на каждую семью. Жители коммуналок обедали и ужинали обычно в своих комнатах. Стол на кухне чаще всего служил в качестве разделочного для приготовления пищи, но мог послужить и в качестве обеденного. За ним взрослые наскоро завтракали по утрам и перекусывали между играми дети. Иногда мужики облюбовывали какой-нибудь стол, неважно чей, чтобы раздавить пузырек-другой. Приходила хозяйка стола, беззлобно сгоняла их, и они пересаживались за другой. А в туалет ходили со своими сиденьями, тогда только деревянными.

Существовал график дежурств, который висел на стене на видном месте, по которому каждый ответственный квартиросъемщик, то есть, съемщик комнаты в квартире, знал, когда именно ему убираться в местах общего пользования: кухне, коридоре, туалете. В квартирах, где имелись ванные, также висел график их посещения, например:
- Кочетковы – в понедельник днем;
- Захаровы – в понедельник вечером;
- Света – во вторник утром;
- Аарон Моисеевич – в среду вечером;
- Полина Марковна и Авдотья Марковна – в четверг;
- Осипчук – в пятницу днем;
- Геннадий Николаевич – в пятницу вечером и так далее…


Кухня в коммунальных квартирах была большой даже по нынешним меркам. Здесь стиралось и развешивалось сушиться белье, мылась посуда, делались заготовки на зиму, в которых охотно принимали участие соседи, велись доверительные бабьи разговоры.
Кухня, как и коридор, служила площадкой для игр детей. В ней, несмотря на наличие столов, умывальников, газовых плит и прочего хозяйства запросто можно было гонять на трехколесном велике, делая круги и возвращаясь в длиннющий коридор, который служил и велотреком, и беговой дорожкой. Если бы не вещи, которые не умещались в комнатах и висели на стенах коридора или стояли прислоненными – шкафы, сундуки, санки, корыта, лыжи, детские коляски и ванны, коробки и канистры, – то в нем вполне можно было бы устраивать футбольные баталии.
По вечерам кухня превращалась в клуб, где собирались все жители квартиры провести свой досуг. Приходили даже древние старики и старухи, выходящие из своих комнат только по нужде. Они пялились на детей, пытаясь признать, чьи они, прислушивались к разговорам, силясь понять их суть, или сидели смирно в уголке и читали вчерашние газеты, оставленные на столах.
Кстати, о детях…

Дети коммуналок



Дети коммуналок были, можно сказать, общими. За ними сообща присматривали. Их сообща воспитывали, часто сообща кормили и попросту по-человечески заботились. Любой старший в коммунальной квартире был для этих детей непрекословным авторитетом. Наказывались дети тоже как по отдельности, так и сообща, если ими была совершена коллективная провинность. Нередко дети собственные, а также Кочетковых и Захаровых получали ремня от Геннадия Николаевича за хулиганничанье, и это не делало Кочетковых и Захаровых смертными врагами Геннадия Николаевича. Если, конечно, дети получили нагоняй справедливый. То есть, за дело.
Дети коммуналок запросто входили не в свои комнаты, которые крайне редко закрывались (разве что на случай запланированного интима), угощались за чужими обеденными столами, и – удивительное дело – редко кому мешали. И если их все же как-то изгоняли из кухонь, то коридор был всецело в их распоряжении. Трудно представить, что при таком положении дел эти дети могли вырасти жлобами или буками, сторонящимися людей и любящими единственно самих себя. Дети коммуналок росли бойкими, жизнерадостными, неприхотливыми, смекалистыми и всегда готовыми прийти на выручку товарищу. Дружить с ними было одно удовольствие…

Отступление второе



К этим трем Вовкам я приходил, как к себе домой. Я был свой. И тотчас подключался к их коридорным играм. Шумели мы нещадно. А когда попадали мячом в детскую ванну, и она еще сваливалась со стены на пол, раздавался такой грохот, словно кто-то над головой колотил ломом по листу оцинкованного железа. Не знаю, как остальные, а мы балдели от таких звуков и хохотали до упаду.
Конечно, коридорные баталии были лишь в непогодь. А так мы целыми днями пропадали во дворе, изредка забегая домой, чтобы перехватить кусок хлеба, намазанный вареньем или посыпанный сахарным песком, и тотчас умчаться обратно. Нам всегда было некогда. И я не помню, чтобы эти трое Вовок когда-либо ругались между собой, чего-то не поделив…

Обитатели коммуналок жили дружно. Делить-то особо было нечего. И все понимали, что если не будет мира в таком большом коллективе, почти семье, то и так не слишком сладкая жизнь может превратиться в такой кошмар, что не приведи Господь. Поэтому каждый без приглашения мог войти в любую комнату, где он не становился «хуже татарина».
Кстати, в коммуналках прекрасно уживались русские, белорусы, татары, чуваши, марийцы, мордва и прочие национальности СССР. И не было абсолютно никаких конфликтов на национальной почве. Просто белорус Василь превращался в Васю, татарин Ильдус в Илью, а чуваш Яхвар – в Яшу. И все были ровней.

А как гуляли в коммуналках за общим столом на большие праздники! Песня просто! Все дети сидели тоже за общим столом, только за своим, детским, который сооружался на той же кухне отдельно от стола взрослого. Поев, они убегали во двор играть, оставляя взрослых с их салатами, пельменями, водкой и песнями про удалого Хасбулата, одинокую гармонь и милого в защитной гимнастерке. Конечно, было интересно послушать разговоры взрослых. Но еще интереснее было достроить штаб во дворе, сыграть с пацанами из соседнего дома в футбол и покормить вислоухих щенят от Жульки.
Общие проблемы, общие интересы, общие развлечения, общая судьба… Наверное, это все же было не очень хорошо. Если судить с точки зрения отдельного индивидуума. Но почему тогда, переехав в двухкомнатную квартиру, которую мой отец получил от Вертолетного завода, я еще года три в каждый выходной и по праздникам приезжал в тот наш Z-образный дом по улице Восстания, приходил к трем Вовкам, и мне казалось, что ничего будто и не поменялось?
Впрочем, ответ на этот вопрос я сегодня прекрасно знаю…

Эта квартира на Васильевском острове Санкт-Петербурга вполне могла бы удовлетворить жилищные потребности взыскательного олигарха: 1248 кв. м и 80 больших и маленьких помещений. Здесь могли бы разместиться и бассейн, и спортзал, и бильярдная, и бассейн. Есть только одно но. Это коммунальная квартира. Правда, совсем не рядовая, потому что это самая большая коммуналка в стране. О ней рассказал «Московский комсомолец».

Эта квартира занимает весь первый этаж пятиэтажки. На втором, третьем, четвертом этого самого обычного дома живут обладатели пусть не самых роскошных, но отдельных квартир. На первом же этаже процветает коммунальный «рай», в котором живут, а точнее, прописаны 40 человек. Еще несколько лет назад их было вдвое больше - 10 семей все же расселили отсюда. Но сколько людей проживает здесь фактически, установить сложно. Некоторые собственники, не выдержав сурового быта, решили снимать отдельную жилплощадь. Комнату же сдают и сколько в ней находится человек, никто из соседей точно не знает.

Парадная выводит в коридор, длинный и темный, будто вход в гробницу. 94 метра от одного конца до другого, 127 шагов. Здесь вполне можно бегать трусцой. Но пока ежевечерне жильцы проходят квест - как, проходя по полутемному коридору, не переломать ноги. Татьяна Лобунова, которая живет здесь уже семь лет, рассказывает, что в квартире хронические проблемы с проводкой, поэтому менять лампочки бесполезно - все равно через день-два погаснут. В тех частях коридора, где свет все же есть, из стен выступают клубки проводов и проплешины от обвалившейся штукатурки. Пахнет сыростью, будто в подвале. Жилец Айдер вспомнил историю, как однажды года три назад его соседка шла вечером - и на бомжа наткнулась. Он в коридоре около ванной спал. На входной двери здесь нет замков - заходи кто хочет. Один бездомный так и отошел в мир иной в коридорах этой огромной квартиры.

Айдер, жилец коммуналки:

Скончался - и бог с ним, но у того бомжа была открытая форма туберкулеза. Пришлось потом вызывать санэпиднадзор, чтобы они обработали все помещения.

Между комнатами нет ни одной капитальной стены, поэтому слышимость здесь невероятная. По сути, это бывшая поликлиника, и для жилья она никогда приспособлена не была.


В квартире две кухни, в которых обстановка сохранилась еще с середины 80‑х. Все покрыто толстым слоем пыли. В углу гниют сброшенные кем-то штаны. Рядом с рыжей нечищеной раковиной стоит калошница. Она здесь вместо табурета. Покрытый газетами стол служит одновременно почтой (почтовых ящиков в квартире нет) и публичной библиотекой. Письма в основном из двух инстанций - военкомата и банка. В первых требуют от обитателей коммуналки отдать долг родине, во вторых - кредит. На стене самоклеящаяся пленка с натюрмортом. Это единственные продукты на этой кухне - ни еду, ни тем более холодильники и бытовую технику здесь отродясь не оставляли. Полностью рабочую плиту уже украли, осталось две - у первой духовка функционирует, а у другой - одна конфорка. Но готовят на этой кухне крайне редко - у всех в комнатах установлены электроплитки.


Идею установить замок на входной двери жильцы не принимают.

Айдер, жилец коммуналки:

Только на моей памяти запоров двадцать поменялось. Просто некоторым нашим жильцам, если вдруг они ключи забыли, проще замок выломать, чем дождаться, пока кто-то придет и откроет. Нужно железную дверь ставить, но на нее никто скидываться не хочет.

В душевой на полу постоянно стоит вода, потому что при капитальном ремонте забыли сделать уклон пола в этом помещении. Чтобы пройти к крану, через лужу брошена доска. Сложно поверить, но в 2015 году в этой квартире сделали капитальный ремонт. По крайней мере, так выходит по бумагам. Как память после этого «обновления» в душевой на стенах остались следы отбитой плитки, а туалет украсил унитаз с черными разводами на фаянсе. К слову, сам туалет закрыт на ключ. Один из жильцов поставил в нем собственный унитаз, взамен украденного и закрыл санузел.


Фактически квартира одна, но исторически так сложилось, что она всегда делилась на правую и левую половины. Другая половина квартиры выглядит презентабельнее. Здесь есть свет, плита вычищена, стены свежеокрашены, на полу чистый линолеум. Более сознательные жильцы этой части сделали своими силами ремонт. В этой части квартиры сохранились еще советские правила сосуществования в коммуналке: график дежурств и распределение времени в душе.


На то, что когда-то эту аварийную квартиру расселят, жильцы уже и не надеются.

Екатерина, жилец коммуналки:

Всем говорили, что нужно приватизировать комнаты, тогда, мол, нашу квартиру быстрее расселят. Мы послушались. И оказались в проигрыше. Ведь всем тем, у кого комнаты были в соцнайме, кроме двоих, выдали отдельные квартиры. А мы здесь прозябаем.

Квартплата здесь, например, в разы выше, чем у обитателей отдельной жилплощади. За свою 14-метровую комнату в зимний период жильцы платят 4600 рублей. Никаких счетчиков на воду здесь нет - расход просто разбрасывают на всех. Как и оплату «общих» квадратных метров - коридора, кладовки, санузлов.


Местные жители уже давно не водят сюда друзей, потому что стыдно. И знают далеко не всех соседей, особенно с другой половины.

Айдер, жилец коммуналки:

Вот в первой от входа квартире живут человек 8, хотя договаривались, что будут всего трое проживать. А в соседней живет большая собака, которую не выгуливают. То есть свои дела она совершает прямо в комнате. А иногда так же поступают и ее хозяева. Как вы думаете, можно в этой ситуации о чистоте в общественной кухне вести диалог?!

Жильцы рассказывают о том, что анархия в квартире началась после того, как появились первые слухи, что их будут переселять. Людям просто стало наплевать на то, что будет в квартире. Все думали, что они вот-вот уедут. Некоторых действительно расселили, но далеко не всех. Как распределялись ордера - загадка для оставшихся.

В 2011 году квартиру признали аварийной, но после 2015-го и «капитального ремонта» процесс застопорился. Хотя статус аварийного с нее так и не сняли. Поэтому жильцы этой самой большой коммуналки стали заложниками своих квадратных метров. Продать свои комнатенки из-за аварийного статуса квартиры они не могут, ведь любые сделки с аварийной недвижимостью запрещены.

Татьяна, жилец коммуналки:

Мне кажется, то, что происходит сейчас здесь, - это протест. Государство на нас наплевало, и сами жильцы уже давно на себя наплевали.